МЫ — НЕ «ОДНА ЦЕРКОВЬ»

 

Полемика Преосвященного Епископа АГАФАНГЕЛА со священником МП Георгием Эдельштейном

 

Открытое письмо священника Георгия Эдельштейна Преосвященному Епископу Агафангелу

 

Ваше Преосвященство!

«Вестник ИПЦ» почему-то считает своим долгом неодобрительно комментировать каждое письмо, которое я посылаю сестрам Ксении и Марии, которые находятся в добровольном заключении в Иерихоне.

3 февраля на Вашем сайте были опубликованы такие замечания:

От редакции «Вестника ИПЦ». К сожалению, невозможно вполне верить в искренность слов о. Эдельштейна. В Московской патриархии есть два крыла, достаточно прочно и надежно удерживающих церковных преступников в числе руководства МП. Это — патриархийные «старцы» и патриархийные «диссиденты», к числу которых относится о. Эдельштейн. Вся их критика не стоит ничего по сравнению с тем, что они спокойно продолжают пребывать в лоне этой структуры, канонические преступления которой стали нормой, а православное иповедование — редким исключением. Мы находимся не в одной и той же Церкви с о. Эдельштейном, пусть его слова не будут соблазном для наших читателей. Мы не можем находиться в одной Церкви и не иметь при этом евхаристического общения. Мы — разные, и со временем эта разница становиться все значительнее, и все меньше вериться в то, что «наступит день, когда Московская Патриархия покается и отвергнет все непотребства и лжесвидетельства сергианства».

17 февраля на Вашем сайте появились такие комментарии в связи с вторым моим обращением к двум инокиням (Вдъ-Информ: Полный текст этого обращения, озаглавленного «Московская патриархия — заповедник коммунистического позавчера», опубликован выше):

От редакции «Вестника ИПЦ». В добавление к предыдущему комментарию редакции на письмо о. Эдельштейна можно добавить, что мы, Члены Русской Православной Церкви Заграницей и Русской Истинно-Православной Церкви не считаем себя членами «ветви», но исповедуем, что мы члены единственной Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Исповедующих же экуменическую «теорию ветвей», таких как о. Эдельштейн, наша Церковь анафематствует в день Торжества Православия. О. Эдельштейн находится в числе палачей Православия — есть «злые» палачи, а есть «добрые», но все они составляют единое целое. Непонятно, как этот человек находится в МП и исповедует ее «истинность» несмотря на то, что в ее лоне «люди, забывшие Бога», духовная пища которых «падаль и объедки из мусорной кучи человеческих ценностей»? Что «Московская Патриархия сегодня — заповедник коммунистического позавчера, островок брежневско-черненковской стагнации» — и она при этом остается чистой и непорочной Невестой Христовой, Его Пречистым Телом. Можно только искренне пожалеть этого несчастного человека...

 

Ответ о. Георгия Эдельштейна: Простите, я не хотел обидеть Вас, Владыка, я вовсе не намеревался критиковать РПЦЗ, ИПЦ, Православную Церковь в Америке или еще кого-то. Мне просто непонятно, почему мы без устали критикуем друг друга, а о себе молчим. Что важнее для христианина, что нам заповедано?

У каждой ветви Православной Российской Церкви свои грехи, свои болезни, которые можно лечить только одним средством, покаянием и соборным разумом. Но ни одна ветвь каяться не желает, ни одна не стремится решать проблемы Церкви на Всероссийском Православном Соборе, который необходимо созвать и провести по образцу Поместного Собора 1917—1918 гг. Понимают все, да делать никто не хочет. Каяться тяжело, нужно смириться, проявить духовную силу и мужество, нужно стать перед Богом. А ругать других очень легко и просто, тут не смирение, а гордость нужна, тут и христианином быть вовсе не обязательно. И никакие соборы проводить не нужно.

Согласно уставу Русской Православной Церкви (Московской Патриархии) Поместный Cобор должен собираться не реже одного раза в пять лет, а мы его уже десять лет не собираем. А если серьезно, если не называть соборами церковные пародии на сессии Верховного Совета, то не было у нас Поместного Собора с 1917 года. Иерархи МП в соборе не нуждаются, закулисные интриги Священного Синода намного роднее, проще и понятней. Мы лучше юбилейную конференцию проведем.

Я очень не люблю полемику, она всегда попахивает коммунальной кухней, но я вынужден отвечать на Ваши «От редакции», Владыка, потому, что Вы — епископ, Вы призваны учить, но Ваше учение о Церкви — ложное. Не мои письма, а Ваши комментарии к этим письмам, действительно, «служат соблазном для читателей “Вестника”». И не только для них.

Никео-Цареградский Символ Веры гласит, что мы веруем в Святую Троицу и в Святую Церковь. Ложное учение о Церкви, учение, которое противоречит соборным определениям, столь же соблазнительно и погрешительно, как и ложное учение о Троице. Особенно в устах епископа.

Нимало не сомневаюсь, что Вы хорошо знакомы с действующей Конституцией Вашей Церкви — «Временным Положением». Вы — епископ, Вы не можете также не знать соборное определение Вашей Церкви. Вопрос о статусе РПЦЗ, об отношении к Московской Патриархии, о Матери-Церкви и о тех епархиях, что временно пребывают вне ее лона, о путях и способах восстановления утраченного единства — центральный вопрос жизни Русской Православной Церкви Зарубежом. В той или иной форме он обсуждался на каждом соборе Вашей Церкви (...).

Должен признать, что, к сожалению, Вы не одиноки в своих сознательных заблуждениях. В Зарубежной Церкви есть значительная по численности группа единомышленных с Вами клириков и мирян. Есть даже иерархи, которые много лет тщетно стараются во что бы то ни стало стащить РПЦЗ со столбового пути, которым она идет без малого 80 лет, на узкие тропинки в никуда, проторенные старообрядцами-беспоповцами: «Акромя нашего толка в мире нет Православия. Одно сплошное царство антихриста. Видать, настали последние времена, уже и знамения есть, печати тайные всем ставить будут. Надо в пустыню бежать».

Всем известно, что есть даже единомышленные с Вами архиереи, которые много лет пытаются добиться объявления Московской Патриархии «безблагодатной». Правда, боюсь, они не очень ясно понимают значение этого слова, не задумываются, какими критериями они станут руководствоваться и к каким последствиям такое объявление могло бы повести.

Чем больше у Вас найдется единомышленников, чем выше их положение на иерархической лестнице, чем радостнее и громче они станут приветствовать Ваши заблуждения, тем хуже для Вас, тем надменнее и упорнее Вы будете коснеть в своем чисто сектантском учении.

(...) Вам, Владыка, не нравится мое утверждение, что РПЦЗ — это только одна из частей Православной Российской Церкви, но отнюдь не вся полнота ее. Вы громогласно и безапелляционно заявляете, что то ли РПЦЗ, то ли одна из постоянно враждующих между собою групп, именующих себя «Истинно-Православными», — это и есть вся полнота Тела Христова, это и есть единственная в мире Святая, Соборная и Апостольская Церковь.

Поищите где-нибудь в куче макулатуры «Атеистический словарь», его авторы просто и доходчиво объяснят Вам, что Московская Патриархия это и есть полнота Православной Российской Церкви. Церковь — Московская Патриархия. Московская Патриархия — Церковь. А РПЦЗ (как правило в кавычках или так называемая) — это эмигрантская религиозно-политическая группировка, карловацкий раскол. Впрочем, примерно такой же вздор легко отыскать и в статьях или интервью функционеров из МП, и у ваших доброхотов из Православной Церкви в Америке. И двадцать лет назад, при коммунистах, говорили и писали, и сегодня те и другие продолжают азы «Атеистического словаря» повторять. Вы непременно желаете стать членом того, другого или третьего клуба, уподобиться им словом и делом?

Если Вам кажутся соблазнительными мои письма, мои слова, мои формулировки, выслушайте своего собрата епископа РПЦЗ Даниила:

«“Временное Положение”, — наше действующее законодательство, определяет нашу Церковь как часть, а не как полноту Русской Православной Церкви. А нарушение действующего закона является попросту преступлением, кем бы оно ни совершалось». Это было написано в 1998 г.

Так все же РПЦЗ — часть или полнота?

Кто прав — епископ Даниил или епископ Агафангел?

Вам, Владыка, не нравится мое твердое убеждение, что Православная Российская Церковь сегодня есть совокупность нескольких частей или ветвей ее, временно разделенных, раздробленных, временно прервавших евхаристическое общение, но никогда не утрачивающих коллективную память о своем единстве и неизменно искренне молящихся, вопиющих к Богу о восстановлении этого общения, об умирении раздоров, об умножении нелицемерной братской любви, когда мы все станем рядом у Святого Престола и будем молиться едиными усты и единым сердцем.

Вот что пишете Вы, Владыка:

«Мы, члены Русской Православной Церкви Заграницей и Русской Истинно-Православной Церкви не считаем себя членами “ветви”, но исповедуем, что мы члены единственной Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Исповедующих же экуменическую “теорию ветвей”, таких как о. Эдельштейн, наша Церковь анафематствует в день Торжества Православия».

Очень рекомендовал бы Вам, Владыка, придумать для своей ветви какое-нибудь другое название, поскромнее. Нынешнее нарочитое выпячивание своей исключительной истинности попахивает пропагандой и самовлюбленностью. Оно невольно воскрешает в памяти дурные ассоциации. В Советском Союзе «научными» были только атеизм да коммунизм. Физика, химия, математика в эпитете «научный» не нуждались. Разве РПЦЗ не истинная? И Московская Патриархия, нравится это Вам или нет, — истинно Православная Церковь.

Давайте, Владыка, подведем предварительный итог нашей полемике и постараемся понять, в чем мы соглашаемся, а в чем различаемся и согласиться не можем.

Во-первых, я думаю, Вы согласитесь, что все священнослужители РПЦЗ и МП — обычные люди, со своими грехами, слабостями и недостатками. Кто-то хороший, кто-то средний, кто-то плохой. Не нам их судить за личные грехи, у них есть духовники, каждого из них рано или поздно ждет Божий суд, на котором каждый даст ответ за себя.

Во-вторых, у нас, т. е. у Московской Патриархии, есть общие грехи, в которых в той или иной мере повинны мы все, все без исключения. Главным нашим грехом была и остается ложь, которая в разные периоды, в разные годы проявляется в разных формах. В последние десять лет она чаще всего принимает форму злонамеренного умолчания о правде. Мозг, душа и сердце сергианства и нео-сергианства это ложь. И, повторяю, мы все в ней повинны (...).

Все Первоиерархи РПЦЗ признавали Апостольскую преемственность иерархов МП, признавали ее Церковью, зная о том, что наши иерархи активно сотрудничали с властью воинствующих безбожников, были орудием в их руках. Именно поэтому Первоиерархи РПЦЗ именовали митрополита Сергия (Страгородского) Сергием, а не Иваном, патриарха Алексия I (Симанского) патриархом Алексием, а не мирским именем и т. д.

Церковь — тело Христово, неизменно оставалась и остается сегодня истинной и непорочной.

И, наконец, самое главное, На каком основании я должен был оставить своего епископа, оставить Московскую Патриархию, и перейти в другую юрисдикцию, в другую часть, в другую ветвь Православной Российской Церкви? Я могу сделать это лишь в том случае, если мой епископ — еретик, но для этого нужен опять же Собор, ибо только Собору принадлежит суд. До тех пор, пока Поместный Собор Православной Российской Церкви не проведет надлежащее расследование и не вынесет свой приговор, никто из нас не может именоваться истинно православным. Никто не может именовать соседа «полуправославным» и т. д. А бродячие попы, как и все прочие бродяги, не самые благородные члены общества.

Не спешите, Владыка, анафематствовать МП до решения собора, это очень опасное превышение власти, таких анафематизмов в чине Торжества Православия пока нет.

Не спешите чохом анафематствовать всех, кто, по Вашему не вполне удачному выражению, исповедует «теорию ветвей», потому что она, якобы, экуменическая. Не надо передергивать, Владыка, это недостойный прием. Вы отлично понимаете, что речь в моем письме идет исключительно о частях или ветвях Православной Российской Церкви, не о квакерах, не о мормонах, не о дыромолях и не о дунькином согласии. Вопрос о числе и каноническом достоинстве каждой ветви не может решаться на сайтах интернета, в открытых письмах или «От редакции», даже если редактор — епископ, такие вопросы полномочен решать только Всероссийский Поместный Собор (...). Я имел честь встречаться и беседовать с восемью архиереями РПЦЗ, ни один из них не называл и не считал меня диссидентом. Правда, один из них довольно горько укорил меня, что я слишком жестко критикую руководство МП. «Ведь у нас, у РПЦЗ, тоже есть масса недостатков», — сказал он.

Общеизвестно, что Председатель вашего Архиерейского Синода, митрополит Виталий, несколько раз устно и письменно высказывал мнение, не совпадающее с соборными посланиями и определениями, но под всеми документами соборов первой стоит подпись именно митрополита Виталия.

Выслушайте еще раз своего собрата епископа Даниила:

«В течение последних лет (по крайней мере четырех или пяти) Первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей, Владыка митрополит Виталий поставил себе целью во что бы то ни стало добиться объявления Московской Патриархии “безблагодатной”. Об этом он неоднократно и весьма определенно говорил на каждом из Соборов, бывших в последние годы, но Епископат нашей Церкви не пошел на такую авантюру. По “Временному Положению”, которое является действующим законом нашей Церкви, Русская Православная Церковь Заграницей есть только часть Русской Православной Церкви, и поэтому не имеет права произнесения суда над другими частями этой Церкви. Это настолько элементарная юридическая истина, что даже как-то совестно о ней напоминать».

Не худо бы и Вам, Владыка, по мере физических и духовных сил бегать авантюризма, не ставить себе целью во что бы то ни стало анафематствовать без разбора и всех патриархийных «старцев», всех патриархийных «диссидентов», и митрополита Антония (Храповицкого), и архиепископа Виталия (Максименко), и всех прочих, кто считал себя членом только одной части или ветви, но исповедовал единство своей ветви с другими частями или ветвями.

«С прежней твердостью исповедуем наше единство с Матерью Церковью Русской, ныне порабощенной, нашу верность ее историческому 1000-летнему пути, и шлем Ей наши сердечные молитвенные пожелания скорее освободиться от богоборческой неволи. Бескомпромиссно осуждаем сотрудничество современных возглавителй Ее в СССР с безбожной коммунистической властью. А равно также осуждаем и всякие сомочинные автономии, сепаратизмы, разделения и индепенденства. Сущность нашей Церкви: не разделение и властвование, а хранение Божественной Истины в единстве» (Архиеп. Виталий Максименко, «Мотивы моей жизни», Джорданвилль 1955 г. с. 71).

(...) Вы пишете, Владыка, что Вам «непонятно, как этот человек (все тот же карабановский автор писем в Иерихон сестрам Ксении и Марии) находится в МП и исповедует ее “истинность”, несмотря на то, что в ее лоне “люди, забывшие Бога”». Не печальтесь, Владыка, этому горю легко помочь. Поступите в любую духовную семинарию, хоть в Одесскую, хоть в Джорданвилльскую. Уже в первом классе Вам объяснят, что наша земная (или воинствующая) Церковь состоит из людей, в разной степени грешных, страшные нераскаянные грешники были даже на самых высоких иерархических степенях. Далее Вам объяснят, что личное недостоинство отдельных иерархов никогда не рассматривалось Церковью как нарушение Апостольского преемства, т. е. «благодати» в узком смысле слова. Кто осудил Иоанна Златоуста? Кто осудил митрополита Филиппа? Кто осудил в угоду Екатерине II митрополита Арсения (Мациевича), кто срывал с него на Божественной Литургии священные одежды?

(...) Не могу допустить, Владыка, чтобы Вы никогда не задумались над словами, которые многократно повторяются во всех храмах РПЦЗ, которые, полагаю, часто повторяете и Вы. Что означают слова «православное епископство Церкви Российския»? Чье имя возносится прежде имени Первоиерарха РПЦЗ? Неужто Вы готовы засвидетельствовать, что это только Вы да архиепископ Одесский Лазарь? Может правда, что ИПЦ — единственный островок православия в будущем океане всеереси экуменизма? Настоятельно рекомендую Вам поставить под очень большое подозрение РПЦЗ. Она принимает клириков МП в сущем сане, а это означает только одно: все без исключения таинства МП благодатны, она — одна из ветвей Православной Российской Церкви. РПЦЗ никого не перекрещивает, не перевенчивает, не перерукополагает. Или Вы принимаете эту практику РПЦЗ и, неизбежно, de jure и de facto признаете МП частью Российской Церкви, или Вы отвергаете эту практику, всех перекрещиваете, перевенчиваете, перерукополагаете (...).

Я не экуменист и становиться поборником этого учения не намерен. Много раз я говорил и писал, что вступление МП во Всемирный Совет Церквей в 1961 г. — куроедовско-никодимовская затейка, намного более вредоносная, чем одобренное тогда же устранение священника от жизни прихода. Все наши экуменисты — просто ангажированные политфункционеры.

Я обещаю не ломать голову над загадочным многоточием в конце второй «От редакции». Меня интересует только одно: Ваше учение о Церкви. Оно однозначно, без многоточий.

Не жалейте меня, Владыка, не надо. Я вполне счастлив в своей жизни на приходе, я люблю свой храм, своих прихожан. Я искренне рад, что сегодня священник МП может вслух говорить о недостатках своей Церкви, нелицемерно молиться о восстановлении утраченного нами единства.

 

Священник Георгий Эдельштейн, 28 февраля 2000 г.

 

От редакции Вестника ИПЦ. Поскольку тема, затронутая о. Георгием Эдельштейном не нова, мы предлагаем нашим читателям (и ему в том числе) внимательно прочесть помещенное ниже письмо Первоиерарха Русской Православной Церкви Заграницей Митрополита Филарета. Там есть ответ практически на все упреки о. Георгия. Что касается слов: «исповедуем, что мы члены единственной Святой, Соборной и Апостольской Церкви», то это цитата из Символа Веры, в котором слова «во едину Святую...» имеют значение «в одну, единственную, единую» — так исповедуют свою веру все, кто принимает Никео-Цареградский Символ Веры. В итоге долгих рассуждений о единстве МП и РПЦЗ, о. Георгий заканчивает свое послание словами: «Я искренне рад... нелицемерно молиться о восстановлении утраченного нами единства», т. е. он сам себе противоречит и в послании ему так и не удалось ясно изложить мысль, ради которой оно, собственно, сочинялось — едины ли мы, или это единство ныне «утрачено». Возможно, о. Георгий исповедует экклезиологию Второго Ватиканского собора, согласно которой, церкви, не имеющие полноты общения на земле, имеют полноту общения в Боге и поэтому православная, католическая, дохалкидонская и пр. церкви — в сущности едины. В этом случае все в рассуждениях о. Георгия становится на свои места...

 

Митрополит Филарет

ПИСЬМО К ИЕРЕЮ ВИКТОРУ ПОТАПОВУ

26 июня/9 июля 1980 года

 

Отец Виктор!

Давно уже собирался я написать тебе несколько слов, но как-то «руки не доходили». Но наконец, собрался и — пишу.

Еще в бытность мою в Австралии, когда я стал получать — уже «post factum» — сведения из Америки о том, что здесь были протесты, демонстрации и даже молебны перед советским консульством, я сильно встревожился и жалел, что меня не было здесь, т. к. я решительно воспротивился бы многому из того, что произошло. В особенности — молебну в таком месте. Не пели ли песнь Господню на земли чуждей? Зачем было выносить святыню церковной молитвы — на глаза оголтелым слугам антихриста? Неужели нельзя было помолиться в храме?

Должен откровенно сказать, что меня всегда берет досада, когда я слышу о «протестах», «демонстрациях» и т. д. В СССР жизнью правит тот (с рожками), который боится только Христа и Креста, и ничего другого в мире не боится. А над протестами и демонстрациями только хохочет. «Общественное мнение»? на него антихристовой власти — плевать с самой высокой полки! Захотели забрать Чехословакию — и забрали, не обращая внимания на поднявшийся шум. Захотели войти в Афганистан и вошли, не обращая внимания на протесты и угрозы разных картеров и комп. Все попытки создать в т. наз. свободном мире общественное мнение в пользу тех, кто страдает от коммунизма — бессильны и бесплодны, т. к. свободный мир упорно закрывает глаза и уподобляется страусу, который прячет голову под крыло и думает, что его не видно...

С недоумением прочитал я в газете, как один журналист одобрительно приводит твои слова: «Прав священник Виктор Потапов, когда пишет: Россия воскрешается из мертвых! Мы должны в это верить, ибо мы веруем во Христа Спасителя, Воскресшего из мертвых».

Не могу понять — какая связь между тем и другим?.. Лично я в Воскресение Христово верую — для меня это самое драгоценное, что есть в мире. Но я совсем не вижу, почему я должен веровать в то, что Россия «воскрешается»? Я надеюсь, что она действительно воскреснет, когда на это будет всемогущее мановение Божие. Но в настоящее время я не только не разделяю твоего энтузиазма, но очень тревожусь за русский народ. Ложь и пустота атеизма ему понятна. Но, увы, не истинное Православие распространяется там. Там русскому народу под видом Православия преподносится булгаковщина, бердяевшина и прочая белиберда евлогианского раскола; там пышно расцветают секты — баптизм и прочее. Официальная Церковь проповедует сотрудничество с богоборческой властью, всячески ее восхваляя. Истинная Православная Церковь ушла в катакомбы — скрыта от народных глаз... Это ли «возрождение Православия»?.. Не слишком ли много ты берешь на себя, возглашая на весь свет, что в России возрождается Православие? Дай Бог, чтобы Истина преодолела все заблуждения и восторжествовала бы над ними. Но пока еще рано об этом говорить, так как слишком еще сильно там влияние противоправославных начал. Не говорю уже о том, что антихристова советская власть, пока она правит Россией, торжества Православия никогда не допустит — недаром там истинное Православие скрылось в катакомбы и жестоко преследуется.

Несколько слов о трагедии бедного о. Д. Дудко.

Еще в самом начале его деятельности, когда все чаще стало называться его имя, как столпа православия, к этому в Синоде присоединились его члены, архиереи; но я, пишущий эти строки, сразу стал в стороне, и предупреждал своих собратий, что тут может произойти катастрофа. Почему? Потому что в СССР, по точному определению о. архим. Константина, теперь — сатанократия. Там правит тот, кого Спаситель назвал лжецом и отцом лжи. Эта ложь там царствует. Потому ничему там происходящему верить нельзя. Любой казалось бы отрадный в духовном отношении факт может обернуться фальшивкой, подделкой, обманом и провокацией...

Почему произошла эта беда с о. Димитрием? Будем предполагать лучшее, не подозревая его в сознательном сотрудничестве с КГБ и в измене своим убеждениям, а принимая печальный факт — то, что он не выдержал и «сломался» — капитулировал перед врагами Церкви. Почему? Казалось бы, он проявил и мужество, и смелость, и вдруг — такой бесславный конец. Почему?!

Потому что его деятельность проходила ВНЕ ИСТИННОЙ ЦЕРКВИ.

Что такое «советская церковь»? О. Архим. Константин [Зайцев] много и настойчиво говорил о том, что самое страшное из того, что сделала в России богоборческая власть, есть появление «советской церкви», которую большевики преподнесли народу как Церковь истинную, загнав Православную Церковь в катакомбы и концлагеря.

Эта лже-церковь дважды анафематствована.

Святейший Патриарх Тихон и Всероссийский церковный Собор анафематствовали коммунистов и всех их сотрудников. Эта грозная анафема до сих пор не снята и сохраняет силу, так как снять ее может только такой же всероссийский церковный Собор, как каноническая высшая церковная власть. И произошло страшное дело в 1927 году, когда возглавлявший церковь митр. Сергий своей позорной отступнической декларацией подчинил русскую церковь большевикам и объявил о сотрудничестве с ними. И сбылось в самом точном смысле выражение пред-исповедной молитвы: «под свою анафему падоша!» Ибо в 1918 году Церковь анафематствовала всех соработников коммунизма, а в 1927 году сама вошла в компанию этих сотрудников и стала восхвалять красную богоборческую власть — восхвалять красного зверя, о котором говорит Апокалипсис.

Этого мало. Когда митр. Сергий обнародовал свою преступную декларацию — от советской церкви сразу отделились верные чада и создалась Катакомбная Церковь. А она, в свою очередь, анафематствовала официальную церковь за ее измену Христу.

И вот, в этой церкви лукавнующих протекала деятельность о. Димитрия Дудко, который в печати прямо заявил, что с советской церковью он не порывает и остается в ней. Если бы его духовные очи были открыты, и он видел истинную природу официальной церкви — он, вероятно, нашел бы в себе мужество сказать: «Возненавидех церковь лукавнующих и с нечестивыми не сяду» — порываю с компанией богопротивников и выхожу из советской церкви. Вот тогда — он стал бы для нас своим — его мужество уничтожило бы преграду, которая неотменно стоит между нами в силу того, что Собор принял к руководству завещание митр. Анастасия. А в этом завещании указывается, что не следует иметь никакого общения с советчиками, не только молитвенного, но и бытового. Но, поскольку о. Димитрий отказался бы от пребывания в советской лже-церкви и вышел бы из ее состава — преграды к нему не относились бы более.

Я помню один замечательный случай — прямая чудесная помощь Божия тем, кто верен до конца. В Соловки пригнали группу монахинь, принадлежавших к Катакомбной Церкви. Им чекисты сказали: сегодня устраивайтесь, а завтра пойдете на такую-то работу. Но получили неожиданный ответ: не пойдем и работать не будем.

— Вы что, с ума сошли? Вы знаете, что с вами будет? — закричали чекисты. Спокойный ответ людей, в верности своей ничего не боящихся: что будет, то будет — а будет то, что Богу угодно, а не вам, палачам и преступникам. Вы можете с нами сделать что вам угодно — морить голодом, пытать, вешать, расстреливать, жечь на огне. Но мы раз навсегда вас предупреждаем: мы вас, слуг Антихриста, законной властью не признаем и никогда ваших приказаний исполнять не будем!..

Разъяренные чекисты утром погнали монахинь на «холм смерти». Так назывался высокий холм, на котором всегда дул ледяной ветер. На этом ветру человек за четверть часа замерзал на смерть. Монахинь, одетых в их ветхие ряски, повели на этот холм красноармейцы в полушубках. Монахини идут веселые, радостные и поют псалмы и молитвы. Солдаты поставили их на вершину холма и спустились вниз. Слышат, что они продолжают свое пение. Полчаса, час, два, больше — сверху все слышится пение. Наступил вечер. Стража подходит к монахиням — те живы, невредимы и продолжают пение молитв. Удивленные солдаты повели их домой — в лагерь. По всему лагерю сразу разнеслась весть об этом. А когда на следующий день стража сменилась и повторилось то же самое — лагерные власти растерялись и оставили монахинь в покое...

Это ли не победа? Вот что значит верность до смерти — как говорят чудесные слова Апокалипсиса: «Будь верен до смерти и Я дам тебе венец жизни». А в данном случае — явное чудо, как это было с тремя отроками в пещи вавилонской, только там была смертоносная стихия огня, а здесь смертоносный гибельный холод. Вот как Господь вознаграждает за верность!

И вот мое глубокое убеждение: если бы вся многомиллионная масса русских людей проявила бы такую верность, как эти монахини, и отказались бы повиноваться разбойникам, насевшим на русский народ — коммунизм рухнул бы моментально, ибо к народу пришла бы та же помощь Божия, которая спасла чудесным образом монахинь шедших на верную смерть. А пока народ признает эту власть и повинуется ей, хотя бы и с проклятиями в душе — эта власть остается на месте.

Конечно: монахини, как и древние мученики, были укрепляемы силою Божиею; без ее помощи они не устояли бы. Но их подвиг совершался в истинной Церкви, исполненной благодати и Истины. Ибо истинная Церковь, по учению апостольскому, есть Тело Христово — Господь пребывает в ней и возглавляет ее как ее Божественный Глава.

Осмелится ли кто-нибудь утверждать, что Господь и Его благодать пребывает в церкви лукавнующих, которая восхваляет Его осатаневших врагов и сотрудничает с ними, которая за это находится под двойной анафемой, как указано выше? Может ли быть благодатной церковь, которая объединилась с богоборцами?! Ответ ясен!

Святитель Феофан Затворник в свое время предупреждал о том, что приближается страшное время, когда пред людьми будет видимость благолепия церковного — торжественные службы, церковные чины и так далее — а внутри полная измена Христову Духу. Разве не это мы видим в советской церкви? Патриархи, митрополиты, «весь священнический и монашеский чин» — а в то же время союз с богоборцами, то есть явная измена Христу.

К этой компании принадлежал и о. Д. Дудко. Конечно, его искреннее религиозное чувство заставляло его проповедывать о Боге и не соглашаться с многими безобразными явлениями в жизни русских людей. Но для него Пимен был, да вероятно, и теперь есть — духовный глава, глава сов. иерархии, тогда как для нас это совсем не так. Ибо Собор 1971 г. вынес постановление: на основании таких-то и таких-то канонических правил считать избрание Пимена незаконным и недействительным, и все его распоряжения и указы считать не имеющими никакой силы и значения.

Как тяжело сейчас положение бедного о. Димитрия! Что ему делать? Продолжать пастырскую работу? А что он будет говорить верующим? Говорить то же самое, что он говорил до своего «покаяния»? Но ведь он от этого отрекся! Говорить обратное? Но ведь ему верили тогда, когда он проповедывал то, что завоевало ему доверие и уважение верующих, а теперь — как он посмотрит им в глаза?.. Одна девушка справедливо сказала, что для него есть выход — принести настоящее покаяние — в сделанном теперь. Но для этого ему нужно выйти из церкви лукавнующих в церковь истинную, и там принести покаяние. Но за это с ним несомненно с сугубой злобой и жестокостью расправится красная власть. Конечно, перейдя в истинную церковь, он перейдет в область благодати и силы божественной, которая может его укрепить так, как она укрепила катакомбных монахинь. Дай Бог, чтобы он нашел истинный и спасительный путь.

Хочу отметить еще вот что: Катакомбная Церковь в России относится с любовью и полным доверием к Церкви Зарубежной. Но одно катакомбникам непонятно — непонятно, почему наша Церковь, зная с несомненностью, что советская иерархия изменила Христу и носительницей благодати больше не является, однако же принимает клириков из советской церкви в сущем сане, не перерукополагая их, как уже имеющих благодать. Ведь благодать и клирики и паства получают от иерархии — а если она изменила Истине и лишила себя благодати, то откуда же благодать у клириков? Так спрашивают катакомбники.

Ответ на это — прост. Церковь имеет власть в известных случаях применять принцип так называемой икономии — снисхождения. Еще Св. Василий Великий говорил, что нужно для того, что бы не оттолкнуть от Церкви многих, иногда допускать снисхождение и не применять церковные правила со всей строгостью. Когда наша Церковь принимала католических клириков «в сущем сане», не рукополагая их, она действовала по этому принципу. И митр. Антоний, разъясняя этот вопрос, указывал на то, что внешняя форма — преемственное рукоположение от апостольских времен — у католиков имеется, а утерянную католической церковью благодать присоединяемые получают от полноты благодати, присущей Православной Церкви, в момент своего присоединения. «Форма заполняется содержанием», — говорит Владыка Антоний.

Точно таким же образом, принимая советское духовенство, мы применяем принцип икономии. И принимаем клириков из Москвы не как имеющих благодать, а как получивших ее в самом присоединении. Но признать церковь лукавнующих носительницей и хранительницей благодати мы, конечно, не можем. Ибо вне Православия благодати НЕТ, а советская церковь лишила себя благодати.

В заключение длинного письма хочу кое-что поставить тебе на вид, отче Викторе. Собор Епископов принял к руководству и исполнению завещание Митрополита Анастасия, в котором покойный Первоиерарх завещал нам не иметь с советской церковью никакого общения, не только молитвенного, но и бытового. На каком же основании ты и другие священнослужители имели непосредственное общение с о. Дудко? Писали ему письма и т. д. Каким бы искренним человеком вы его ни считали, но разве личное ваше мнение может упразднить принятое Церковью правило? Вот если бы о. Дудко сказал: порываю с официальной церковью и выхожу из нее — тогда бы вы могли вступить с ним в живое общение. А без этого, ваши действия — нарушение церковной дисциплины. Дудко написал мне лично, но я ему не ответил — хотя мог бы ответить многое... Кстати — на каком основании ты еще ранее вздумал поминать на вел. входе архиепископа советской церкви? Кто дал тебе на это право, какой архиерей — кто, как, где, когда?... Будь осторожен, мой добрый и усердный, но уж слишком стремительный сослужитель!

Мир тебе и милость Господня.

С любовию,

+ Митр. Филарет.