КОЩУНСТВЕННАЯ ЛИТУРГИЯ В ДЕНЬ ПАМЯТИ НОВОМУЧЕНИКОВ РОССИЙСКИХ

Сообщение матушки Марии от 6 февраля

 

«Дом Мой домом молитвы наречется

для всех народов», а вы сделали его

вертепом разбойников (ср.: Мк., 11.17).

 

Утром 6 февраля я поднялась в 7 утра и приступила к обычному распорядку — убрала кровать и собрала хлопья краски, упавшей за ночь с потолка. Выйдя на улицу, чтобы умыться, я не заметила ничего необычного. Возвратилась в комнату, чтобы прочитать молитвенное правило. Нам с матушкой Ксенией сказали, что наш священник из Гефсимании о. Иоанн после Литургии принесет Св. Дары и нас причастит.

Московская патриархия в течении всего времени нашего заточения часовней не пользовалась. Они только в день захвата 15 января поменяли замки, а затем несколько раз на первой неделе туда заходили, выносили небольшие предметы и запирали за собой дверь. Последний раз я видела дверь часовни открытой в день посещения митрополита Кирилла (Гундяева). Он быстро осмотрел часовню, которая тут же была опять заперта.

В это воскресное утро, когда я подошла к окну, то была весьма удивлена, увидев дверь часовни открытой. Монахиня мыла пол, кроме нее там находились два монаха, тащившие меня к выходу в первый день, а также иеромонах МП Зосима, живущий в квартире выше часовни около недели. На нем были одеты красные поручи и епитрахиль, он поправлял облачения в алтаре.

Было очевидно, что он готовится служить литургию. Я быстро подошла к часовне и взяла маленькую иконку Архиепископа Иоанна Шанхайского, перед которой любила молиться. После этого, вернувшись в комнату, я позвонила Генеральному консулу США Джону Хербсту, и сообщила о новом повороте событий. Он пообещал позвонить через час, чтобы убедиться, действительно ли они будут служить литургию. Я вошла во внутренний двор часовни, но вход в саму часовню мне преградил высокого роста монах. Часовня была открыта только для представителей МП.

По обеим сторонам входа в часовню имеются окна. Я подошла к правому окну, что напротив большого распятия, и увидела 4 или 5 монахинь МП. Скорее всего, должны были еще прийти Дауд Матар, член коммунистической партии, и рыжий бородатый монах, выталкивавший меня с территории в первый день.

Вскоре этот монах появился в сопровождении двух монахинь. Он оказался иеродиаконом. Пока я дочитала свое молитвенное правило, в часовне все уже было приготовлено для служения литургии. Я перешла к другому окну, которое расположено напротив алтаря. Читались часы, и о. Зосима совершал проскомидию. Затем я почувствовала запах дыма и, обернувшись, увидела, что один из жильцов квартиры над часовней на балконе курит сигарету.

Затем, опять посмотрев в окно, я увидела, что о. Зосима и иеродиакон, закончив проскомидию, сидели. Примерно через 15 минут появился о. Феодосий, начальник миссии МП в Иерусалиме. Очевидно, его ожидали, чтобы начать литургию.

В то время как он облачался, я, стоя перед окном, начала читать канон службы Новомученикам и Исповедникам Российским. В часовню я войти не могла, даже если бы и хотела. Дверь была запертой в течение всей литургии. Когда началась литургия, в часовне находились о. Феодосий, о. Зосима, иеродиакон, два монаха, выталкивавших меня с территории в первый день, и четыре или пять монахинь. Возможно, в часовне находился всю службу Дауд Матар, но я не могу это утверждать. Вне часовни в течение всей службы находились два жильца из России, жившие в квартире выше часовни с первой ночи. Темноволосый с густыми усами сидел на стуле спиной к часовне, а седой ходил взад-вперед по внутреннему двору часовни. Также был и третий человек, иногда живший в квартире, а иногда удалявшийся на главную занятую территорию. Они разговаривали друг с другом на протяжении всей службы.

Во время литургии я молилась Новым Мученикам и Исповедникам, чья икона была как раз напротив окна.

Служба совершалась св. Ксении Петербургской. Они немного изменили обстановку алтаря, священник теперь был обращен к западу, диакон прочитал заупокойную ектенью раньше, чем следует, но, самое удивительное — никак не поминался патриарх Диодор — ни на мирной ектенье, ни на Великом входе. На Великом входе поминались только Алексий II и о. Феодосий. В течение всей службы одна из монахинь фотографировала.

После Великого входа я ушла. Было очевидно, что эта служба является не более чем рекламным трюком. Больно было видеть храм Господень, используемый для таких целей. Вскоре после этого прибыли о. Иоанн и множество наших монахинь и монахов из Иерусалима. Я и матушка Ксения причастились через ворота. Немного позже прибыл Архиепископ Марк, и все вместе отслужили на улице молебен свв. Новомученикам. Это очень нас духовно укрепило — молитвами Новомучеников мы будем и дальше бороться за наши права в Святой Земле.

Матушка Мария.