Т. Сенина

НЕКОТОРЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ

О ПАТРИАРХИЙНЫХ РЕВНИТЕЛЯХ КАНОНИЗАЦИИ

ЦАРСТВЕННЫХ МУЧЕНИКОВ[1]

17 июля в Москве на Славянской площади состоялись народное собрание с молебном и крестным ходом по поводу очередной годовщины мученической кончины Царской Семьи. Организаторами акции выступили Союз «Христианское возрождение» и Союз православных хоругвеносцев. В ходе собрания было сделаны некоторые весьма показательные заявления.

Так, по словам Леонида Симоновича, возглавляющего Союз православных хоругвеносцев, приближается канонизация Царя-Мученика Николая и Его Семьи «всей полнотой нашей матери-церкви» (имеется в виду МП), и день канонизации Царственных Мучеников станет «одной из величайших дат священной истории». «Жертва, которую принес государь-мученик и его святая семья, не имеет аналогов в нашей истории», — заявил Леонид Симонович и выразил уверенность, что «когда царь-искупитель будет прославлен, история России резко изменится — во всяком случае, духовно сразу же произойдут огромные изменения». Вновь назвав Государя «Искупителем», выступавший поддержал распространенное в последнее время учение о тождестве подвига Царя-Мученика и Господа Иисуса Христа. Православная Церковь действительно именует всех святых мучеников агнцами, претерпевшими страдания и крест по подобию Небесного Агнца, и воспевает им: «Заклание ваше породи церковное исполнение». Однако, для православных христиан очевидно, что один лишь подвиг мучеников не может избавить верующих от необходимости собственного покаяния, исправления жизни и пребывания в Православной Церкви, а не в еретическом сообществе. И никакая жертва, принесенная святыми мучениками, не может автоматически «спасти» массы людей, если эти люди не желают идти истинным узким путем спасения. Ведь даже величайшая жертва, принесенная на кресте Богочеловеком за всех людей, не привела автоматически ко спасению всех: многие погибли, спасались же всегда весьма немногие, а в последние дни, по слову Самого Спасителя, едва ли возможно найти будет веру на земле…

Некоторые патриархийные почитатели Царя-Мученика в своих высказываниях порой «перегибают палку» и в другом направлении. Так, иеромонах Никон (Белавинец), возглавляющий движение «За веру и отечество», раскритиковал предварительное решение синода МП о прославлении св. царя Николая и Его Семьи «в лике страстотерпцев». По мнению о. Никона, отождествление подвига св. Царственных Мучеников, которые пострадали «за веру и верность своему царскому служению», с подвигом «убитых по политическим мотивам» святых князей-страстотерпцев Бориса и Глеба выглядит оскорбительно. Таким образом, прославление св. Царя-Мученика здесь уже сочетается с унижением подвига первых российских мучеников, веками почитаемых на Руси, прославленных от Бога многими чудесами и величаемых Церковью как «земли российския удобрение и всея вселенныя наслаждение», а такое отношение к святым, в конечном итоге, вряд ли может привести к положительным результатам в церковной жизни.

Тот же иеромонах Никон попутно выразил протест против канонизации Архиепископа Арсения (Мацеевича), «пострадавшего от самодержавной власти» в 1760-х годах. По мнению председателя движения «За веру и отечество», прославление св. Арсения задумано с целью «уравновесить» канонизацию Царственных Мучеников — «чтобы избежать положительной оценки самодержавной власти». Между тем, Архиепископ Арсений в свое время был единственным российским иерархом, который открыто выступил против совершенного при Петре I антиканонического превращения Русской Церкви в «ведомство православного исповедания», подвластное произволу светской, часто только по названию православной власти. так например, Екатерина II, заточившая св. Арсения за «властолюбие и бешенство» в Ревельскую крепость, именовала себя «главой Греческой Церкви»[2], при этом будучи вольтерьянкой, а назначаемые ею обер-прокуроры Синода обычно имели вполне протестантские взгляды[3]. Вряд ли отказ от должной оценки таких антицерковных и антиправославных действий царской власти только потому, что она — царская, может привести к положительным результатам в церковной жизни и послужить к славе св. Царя Николая. напротив, к большему возвеличению св. Царя может как раз послужить подчеркивание его отличия в лучшую сторону от некоторых бывших не слишком православными русских царей и цариц. Истинные православные — такие великие святые как преп. Максим Исповедник, преп. Феодор Студит, свт. Марк Ефесский — не боялись идти против воли Царей, когда она шла вразрез с учением и канонами Церкви, и не боялись называть нечестие нечестием. То, что в русском Синоде в XVIII в. не оказалось больше иерархов, столь же мужественных, как Архиепископ Арсений, со временем возымело свои горькие плоды, сначала в двух революциях 1917 года, когда принцип подчинения власти привел к признанию безбожного временного правительства и отречению от верности Помазаннику Божию[4], а затем и в церковной политике митрополита Сергия (Страгородского), который просто перенес принципы отношений между Церковью и государством, существовавшие при синодальном строе, на власть сугубо безбожную, не видя существенной разницы между разными видами светской власти.

Впрочем, непонимание значения протеста Архиепископа Арсения иными патриархийными «ревнителями» понятно: они ведь и в сергианстве МП греха не видят. Иерархи же МП, видимо, вообще не очень задумываются над этими вопросами: подобно книжникам и фарисеям они «зиждут гробы пророческия и красят раки праведных» (Мф. 23:29), прославляя новомучеников и исповедников Российских и в то же время свидетельствуя о себе, что они — «сынове избивших пророки» сергиан, «исполняя меру отцов своих» (Мф. 23:32) — преследуя чад Истинной Российской Церкви, обливая грязью и клеветой, а порой и убивая ее служителей…