ИСХОД

Последние два номера нашего бюллетеня достаточно объемно и всесторонне представили Вам, наши дорогие читатели, братья и сестры, трагическую картину итогов последнего Архиерейского Собора Русской Православной Церкви Заграницей. Пусть прошло еще сравнительно немного времени — всего несколько месяцев — после Собора, но из непредвзятого анализа его итогов, равно как и от обилия откликов на него, становится совершенно очевидно: Собор подвел черту под славной 80-летней историей хранения неповрежденного Православия в РПЦЗ. Как ни печально это звучит, но на нынешнем историческом этапе миссию Русской Зарубежной Церкви приходится считать оконченной. Она сохранила и вернула в Россию неповрежденный залог Истинного Православия и полноценной апостольской иерархии, и теперь уходит с исторической сцены, погружаясь в мутные воды «мирового православия» с его сергианством, модернизмом и экуменизмом.

Эту суровую правду особенно тяжело говорить нам. Потому что на протяжении последних шести лет «Вертоградъ» пытался отстаивать подлинную традицию Русской Зарубежной Церкви, воплощенную в образах ее великих святителей и исповедников, венцом которых стал великий Митрополит Филарет (Вознесенский). Мы верили сами и старались уверить наших читателей, что становящиеся все более многочисленными случаи отступления от Истинного Православия, предательства наших идеалов, братания с врагами Церкви — это «частные случаи», которые Зарубежная Церковь сможет пресечь и осудить. Но последний Собор «узаконил» всю эту неправду, перед лицом всего мира отказался от прямого исповеднического пути, которым шла РПЦЗ, несмотря на непонимание и гонения. Это особенно болезненно отозвалось в душах российской паствы Зарубежной Церкви, которая лучше иных нью-йоркских и мюнхенских деятелей знает подлинный лик «матери-церкви», от которой она бежала как из Египта рабства и из Вавилона греха. Но Земля Обетованная, в которую бежала российская паства, сама постепенно переходит под юрисдикцию Вавилона... Соль обуевает — знамение приближения конца, как говорил приснопамятный Архиепископ Аверкий (Таушев).

Неужели то, что произошло на Соборе, так страшно и фатально? Может быть, стиснув зубы, еще потерпеть, подождать чего-то, «смириться», «не осуждать»? Действительно, неимоверно трудно, почти невозможно, понять, как православное исповедание Русской Зарубежной Церкви так неожиданно для нас было заменено беспочвенными утверждениями о том, что МП-де «перечеркнула» сергианство, «прославила» Новомучеников, возглавила процесс «духовного возрождения» России. Собор благосклонно признал совершенную Московской патриархией кощунственную «канонизацию» Новомучеников и Исповедников Российских, в том числе Царственных Мучеников. Вместе с тем, патриархия этой «канонизацией» в точности совершила то, в чем Господь наш Иисус Христос обличал современных Ему фарисеев — украсила гробницы пророков, в убийстве которых и поругании священной памяти которых сама же принимала непосредственное и активное участие. К тому же, в сонм «канонизированных» патриархией святых включены как сергиане, осудившие и извергшие из сана Новомучеников, так и «правые оппозиционеры», осужденные и извергнутые сергианами, и сами, в свою очередь, осудившие сергиан. Такое абсурдное сочетание придает всей патриархийной «канонизации» характер фарса. Более того, возможность обращаться с молитвой к Новомученикам Российским открыла русскому народу не Московская патриархия, как утверждает Архиерейский Собор РПЦЗ, а сам мученический подвиг этих святых, которые были прославлены нашей Церковью в 1981 году (неужели участники Собора в упоении «духовным возрождением» России забыли об этом?). Молитва русского народа к этим святым никогда не прерывалась с самого первого дня их мученического подвига, а усилила и умножила ее именно зарубежная канонизация.

Еще одной ошибкой является безоговорочное признание Архиерейским Собором РПЦЗ иных «канонизаций», совершаемых Московской патриархией, с автоматическим включением в святцы «канонизированных» ею лиц. Такое автоматическое включение было бы возможно, если бы мы считали Московскую патриархию Истинной Церковью.

Совесть христианская ни при каких условиях не может согласиться с подписанным членами Архиерейского Собора РПЦЗ письмом «Его святейшеству, святейшему патриарху Сербскому» Павлу, в котором есть такие слова: «Будучи вашими братьями по крови и по вере, мы всегда дорожили евхаристическим общением между нашими Церквами-сестрами и желаем сохранить утешение этого общения до конца времен». Конечно, мы понимаем и разделяем теплые братские чувства к сербскому народу, но так же, как русский народ погибает, будучи обманут сергианско-экуменической Московской патриархией, так страдает и сербский народ, официальная иерархия которого «и сама не входит, и народ не пускает» в лоно Истинного неповрежденного Православия. В свое время Сербская Церковь оказала гостеприимство нашим иерархам-изгнанникам во главе с Блаженнейшим Митрополитом Антонием (Храповицким). Но надо иметь в виду, что современная Сербская патриархия была заново создана коммунистом Тито в 1946 году, так же как и Московскую патриархию создал Сталин в 1943 году. Она не имеет отношения к той Истинной Сербской Церкви, которая когда-то покровительствовала РПЦЗ. Сегодня официальная Сербская церковь — часть экуменического «мирового православия», во главе которого стоят борющиеся друг с другом за первенство Московская и Константинопольская патриархии. К тому же, Сербская патриархия состоит во всех экуменических организациях, в том числе во Всемирном совете церквей, и на практике участвует в экуменизме еще активнее, чем Московская патриархия. Поэтому мы должны совершенно оградиться от евхаристического общения с официальной Сербской патриархией как причастной ереси экуменизма и общающейся с другими экуменическими церквами, в том числе с Московской патриархией. Подобное можно сказать и об официальной Грузинской патриархии. Грузинская патриархия, хоть и вышла формально из Всемирного совета церквей, но продолжает состоять в общении с экуменическими патриархатами и выступает активной гонительницей истинно-православных христиан на территории Грузии.

Решения последнего Архиерейского Собора нанесли глубокую кровоточащую рану церковному организму — организационная структура РПЦЗ начинает разрушаться, потому что часть Церкви не приняла решений Архиерейского Собора, а часть уже встала на погибельный путь объединения с «мировым православием». Нашей большой ошибкой было то, что последние годы мы шли путем компромисса, порой боясь открыто и внятно сформулировать нашу позицию по беспокоящим членов Церкви вопросам. Процесс размежевания ревнителей Истинного Православия и сторонников «мирового православия» и апостасийного «мира сего» неизбежен. Но он открывает нам путь сближения и духовного единения со всеми единомысленными нам истинно-православными христианами, которые справедливо не доверяли нам, когда не видели должной четкости в изложении нашей церковной позиции.

Мы знали, что в Зарубежной Церкви давно нет единомыслия, подолгу рассуждали, кто «либерал», а кто «консерватор», гадали, когда произойдет раскол. Однако, успокаивая себя, мы неизменно обращали свой взор куда-то за океан, оттуда ожидая решения нашей судьбы. И наконец мы дождались его, но лик этой судьбы был строг — и увы! — весьма узнаваем по нашей «прошлой жизни» в МП.

Исторический путь, который прошла наша Церковь во второй половине ХХ века, был путем исхода, отдаления от «мiрового православия», от духа компромисса и двоемыслия, от лжи и скверны. Удаление это было выражено достаточно решительно и закреплено анафемой на ересь экуменизма, принятой Собором 1983 г. Однако, многое помешало Полноте Церковной до конца и вполне усвоить эту анафему. Первое из этих препятствий — инерция церковного мышления. Сам святитель Филарет (Вознесенский), отдаляясь от «мiрового православия» по мере его погрязания в экуменизме, все же «до конца» не хотел порывать с ним. Не с ересиархами, конечно, но со сложившемся порядком вещей, историческими патриархатами, епископскими кафедрами и т.д. Эту инерцию мы до сих пор ощущаем, когда некоторые наши иерархи «по ошибке» принимают современную экуменическую Сербскую патриархию за ту самую славную и истинную Сербскую Церковь, которая приютила русских иерархов-изгнанников в 1920-30-е гг.

Второе препятствие — политизированность, преобладание национальных идеалов и ценностей над духовными и церковными. Понятно, что такая перевернутая «система координат» внецерковна по своей природе. Братское единство православных народов в ней становится важнее, чем единство веры. Только с учетом этого обстоятельства можно понять, почему тяга к воссоединению русского народа и укреплению славянского братства толкает нашу Церковь в тенеты «мирового православия».

Третье препятствие — более конкретное — вполне сознательное противодействие святителю Филарету и его единомышленникам, их традиции. Противники анафемы на экуменизм и размежевания с «мировым православием» давно и сознательно сделали выбор в пользу «мира сего», респектабельными гражданами которого они хотят оставаться всегда. Увы, но именно интеграторы (т. е. сторонники канонического единства с «мировым православием» и социального единства с «миром сим») стали преобладающим течением среди епископата РПЦЗ еще при жизни святителя Филарета. Подчеркнем, что интеграция РПЦЗ в систему «мiрового православия» есть именно идея; интеграция — это не примитивное предательство, но серьезное убеждение. Именно теперь, как показал октябрьский Собор, это убеждение возобладало среди епископата РПЦЗ. Противников своих интеграторы определяют как «экстремистов», «изоляционистов», «ревнителей» (подразумевая: «не по разуму») и вообще нецерковных людей, утверждая, что те хотят превратить РПЦЗ в «секту» (т. е. в общество, совершенно отделенное от современного мира и «мирового православия» как его составляющей).

Однако, на пути интеграторов встало серьезное препятствие: российские приходы РПЦЗ, только что порвавшие с тем самым «мировым православием», с которым собрались объединяться интеграторы. В начале 90-х годов активный процесс возрождения Истинного Православия, которому способствовало падение коммунизма в России, на некоторое время затормозил сближение либеральной части РПЦЗ с МП и «мировым православием». Но довольно быстро у самых активных зарубежных «либералов» наступило разочарование в «российском проекте» («Кого мы напринимали?!») и российские приходы стали рассматриваться как ненужный балласт, как недоразумение, как ошибка. Так, идея сближения с «мировым православием» и МП неожиданно получила новый импульс. Некоторые зарубежные архиереи стали рассуждать примерно так: «В МП много хороших и честных священников, там происходит действительное возрождение. А к нам переходят в основном те, кто просто не поладил со своими архиереями. Нам от них тоже ничего хорошего ждать не следует».

И еще один «исторический фактор» нельзя сбрасывать со счетов. После падения коммунизма в зарубежных приходах РПЦЗ оказалась масса «новых эмигрантов» из стран бывшего СССР, многие из которых были уже чадами МП, весьма по-сергиански настроенными. Помимо них в РПЦЗ стали попадать сербы, румыны и другие православные, не порывавшие связей со своими экуменическими юрисдикциями. Эти новые прихожане постепенно заменяют вымирающих старых эмигрантов и начинают все больше определять облик РПЦЗ. Таким образом, Зарубежная Церковь и превращается из временной Церкви-изгнанницы в одну из юрисдикций «мирового православия», то есть в один из кирпичиков послевоенного мiра, грядущего неспешным, но верным шагом к Новому мiровому порядку. В этих условиях российские приходы стали ненужны, неудобны и прямо осложнили положение РПЦЗ. И если в заявлениях Митрополита Виталия еще звучат те, старые слова о «верности курсу РПЦЗ», «безблагодатности», «отказе от общения» с «мiровым православием», то реальная церковная жизнь ушла далеко в сторону от этого идеализма.

Казалось бы, начавшийся захват зарубежной церковной собственности РПЦЗ Московской патриархией (Хеврон, Иерихон, Бари) должен был бы отрезвить «либералов». Но нет, дело было представлено так, что Митрополит Виталий и другие «консерваторы», допускавшие резкие заявления в адрес МП, сами подзадорили ее и другие экуменические церкви к прямым шагам против РПЦЗ. Значит, мы сами и виноваты, и просим прощения за то, что у нас отбирают монастыри и храмы.

Из документов Собора видно, что иерархами РПЦЗ движет, с одной стороны, страх потерять приходы, которые будут «по одному» переходить в МП под влиянием «новых эмигрантов» и вообще либеральных настроений современного западного мира. С другой стороны, ими движет стремление сохранить лицо, быть принятыми в «мировое православие» «на равных», как «временно самоуправлявшаяся часть единой Русской церкви», а не как «секта раскольников». На самом же деле, путь интеграции в конечном итоге означает только одно: полное поглощение РПЦЗ Московской патриархией. И встав на этот путь, избежать такого плачевного итога никак не удастся.

Так что же делать? — самый главный и очень русский вопрос неизбежно встает перед чадами РПЦЗ, особенно в России. И здесь нам видятся три ответа. Первый: не делать ничего. При всей кажущейся бессмысленности, это именно тот ответ, которого от верных чад ждут сейчас архиереи (к нему очень четко призывает в своем послании «От канцелярии Архиерейского Синода» Архиепископ Лавр). Ведь мiрянам и простым священникам нельзя, отрываясь от своего христианского молитвенного и покаянного делания, лезть в архиерейские дела. Это — «нецерковно», от этого «падает личное благочестие», призыв к хранению которого — одна из основных интенций Послания Архиерейского Собора РПЦЗ. «Рядовым» священникам и мирянам надо лишь терпеливо внимать тому, что несется с архиерейского Олимпа. Не надо никаких «всезарубежных» Соборов — это демократическая процедура, а не церковная (так прямо выразился на Соборе 2000 г. один из архиереев)! Второй путь — встать на защиту своих архиереев, доказать, что РПЦЗ, «по определению», всегда БЫЛА, ЕСТЬ и БУДЕТ именно интегральной часть «мiрового православия», которое вот-вот «опомнится, восстанет». Именно в этом смысле выдержано публикуемое в этом номере нашего бюллетеня письмо петербургского диакона Николая Савченко, который пытается доказать — ни много, ни мало, — что интегратором, по сути, был не только нынешний Митрополит, но даже и святитель Филарет! Автор подчеркивает некоторые осторожные формулировки Владыки Филарета, заявляя попутно, что святитель-де «верил в благодатность» МП и «мiрового православия» вообще. Это — ересь киприанизма, опирающаяся на скрыто-экуменическое учение о еретиках как «болезнующих членах Церкви».

Третий путь — самый сложный и трагический. Он состоит в трезвой и по-христиански честной оценке ситуации и констатации того факта, что на Соборе 2000 г. произошел поворот всей церковной линии со всеми вытекающими отсюда для истинно-православных христиан каноническими последствиями.

Известен такой эпизод из жизни святитель Филарета (Вознесенского). Как-то будучи спрошен прямо о благодатности МП, он спросил в ответ: «Вот у меня в руках две одинаковые монеты — одна настоящая, а другая фальшивая. Ты какую хочешь?» Вопрошавший, разумеется, пожелал золотую, а не подделку. Тогда святитель сказал: «Вот так и здесь: либо мы истинные, а они — фальшивые, либо они — истинные, а мы — фальшивые». В согласии со святительским ответом надо поступить и нам, памятуя о том, что по-церковному общение или тем паче объединение с «фальшивыми» — это смерть.

...Уходит трагический ХХ век, который стал веком мученической славы Церкви Российской. Вместе с этим веком уходит в историю и наше издание, которое все эти годы честно и добросовестно старалось нести то духовное наследие неповрежденного Православия, которое хранила Русская Зарубежная Церковь. После Архиерейского Собора 2000 года «Вертоградъ-Информ» лишился основания своей идеологии — по совести, мы не можем говорить и писать о том, чего уже нет, а именно о безусловной верности епископата РПЦЗ Истинному Православию. Поэтому мы уходим, надеясь, что Вы нас поймете и простите.

Мы понимаем, что некоторые наши читатели, любившие рассуждать на тему «Кто вертит Вертоградом», с радостью воспримут это известие. Может быть, наше издание мешало кому-то делать свою церковную политику, подрывало чей-то авторитет. Видит Бог, что мы не стремились к этому, но в той непростой и противоречивой церковной ситуации, в которой мы находились в конце ХХ века, «угодить» всем было невозможно. Поэтому мы просим прощения и у наших оппонентов. Пусть нас рассудит история, величественный ход которой мы особенно остро ощущаем на рубеже тысячелетий.

С Богом, дорогие наши читатели!